Це інтерв'ю з Іриною Сатиго, українкою, що переїхала до Франції, але перш за все — з людиною, яка вперше у незалежній Україні переклала українською мовою повне зібрання поезій сенегальського президента Леопольда Сенгора (деякі поезії доступні за посиланням Журнал ВсеСвіт ).

Інтерв'ю відбувалося скайпом, ввечері 26 жовтня 2018 року, у неформальній обстановці. Текст інтерв'ю, що подається нижче не є дослівним відображенням розмови. Це зроблено задля кращого сприйняття потенційним читачем.

Это интервью с Ириной Сатыго, украинкой, переехавшей во Францию, но в первую очередь с человеком, который впервые в независимой Украине перевёл полное собрание поэзий сенегальского президента Леопольда Сенгора на украинский язык.
Интервью проходило по скайпу вечером 26 октября 2018 года в неформальной обстановке. Текст, представленный ниже, является недословным представлением беседы. Это было сделано для лучшего восприятия интервью потенциальным читателем.

Расскажите коротко о себе, Ирина.

Меня зовут Ирина Сатыго, это моя девичья фамилия. Я родилась 19 ноября 1986 года в городе Черновцы. Вы можете спросить: как я попала в эту языковую среду? Когда мне было 6 лет меня родители отдали в языковую гимназию. С шести лет я изучала французский, с 7 — английский. После языковой гимназии я поступила на ин.яз. в Черновцах, хотя собиралась поступить на другой факультет. И, знаете, я не жалею. Ин.яз. даёт определенные преимущества. Мне кажется, что если человек достаточно хорошо владеет языками, то, может быть, не хлебом с икрой он будет сыт, но хлебом с маслом — точно.

Сразу же после окончания обучения на факультете мне предложили остаться в университете преподавать французский язык. В субботу у нас только был выпускной, а уже в понедельник зав. кафедры вызвал меня к себе в кабинет и предложил остаться.
Я преподавала в Черновицком университете 8 лет. Защитила кандидатскую диссертацию, написала книжку, затем в соавторстве написала вторую книжку. Написала три методички. А потом, в 2018 году, вышла моя книга переводов в издательстве Жупанского.

Семейное положение? Замужем, причем уже дважды. Была замужем за украинцем, но не сложилось. Сейчас — за французом. Муж — пожарный, работает в Сенате, человек честный.

В 2016 году я уволилась из университета в связи с личным положением (ведь все-таки тяжело жить в одной стране и преподавать французский в другой стране).

Сейчас я работаю переводчиком, на данный момент — фрилансер. Рабочие языки — французский, английский, русский. Обычно я работаю письменным переводчиком, но также работаю устным переводчиком с французского на русский и с русского на французский. Однажды я даже переводила для полиции. Это было дело литовского дальнобойщика. Ещё я переводила для архитектурной выставки, недавно вот — для психологического семинара.
Хочу добавить (это я говорю без политики): русский — лингвистически востребованный язык, и наши переводчики должны его знать.

Чем занимаетесь в качестве хобби?

Да у меня хобби как таковых нет. Мы с мужем крайне загружены, и выбираемся редко. Плюс, хоть у меня нет своих детей, но есть пасынок и падчерица, а они — подростки, а это значит, что мне всегда есть, чем заняться. В общем, я считаю, что лучший отдых — смена деятельности.

Когда у нет меня переводов, то мы с мужем ездим посмотреть на мир: в Испании, в Португалии, в Италии были, вот я в Украину скоро поеду родственников и друзей повидать.

Я ознакомилась с Вашими переводами, и у меня возник вопрос: хотите ли вы посетить Сенегал?

Вы знаете, да, в Сенегале я бы, конечно, побывать хотела. Но не уверена, сейчас ли... Все же Сенегал — мусульманская страна, и когда Леопольд Сенгор был президентом Сенегала, он был христианин; тогда были не эти времена.

Франкофонная постмодерная поэзия для украинского культурного пространства в новинку. Страшно ли было чувствовать себя первопроходцем?

Глаза боятся, а руки делают. (смеётся) Страшно начинать не было, потому что я начала переводить Сенгора не с бухты-барахты. А стала его переводить потому, что это было в контексте написания моей кандидатской диссертации. У нас в университете, когда была студенткой пятого курса, был лектор — Пьер Аллен. Он состоял в организации изучения африканских литератур — Association pour l’étude des littératures africaines (APELA); и на повестку дня встал проект, чтобы кто-то из студентов написал работу по литературе под двойным руководством: украинского и французского руководителей.

Я, покопавшись в библиотеке, заинтересовалась франкофонной литературой Африки. Как она освещалась, как она читалась, какой была её рецепция в Советском Союзе...  Проект потом не нашёл поддержки, но зато информация пригодилась для моей кандидатской работы. И вот я стала писать о Леопольде Сенгоре.

Его первый сборник «Сумеречные песни» я перевела сама для себя. Так и пошло; и в течении полутора лет я перевела восемь сборников.

Как вы понимаете концепцию негритюда и, по вашему мнению, насколько актуальной она остаётся спустя шестьдесят лет?

Концепция негритюда — это концепция панафриканизма, но она нашла себя не в геополитическом или религиозном, но в культурном плане. Сенгор, я считаю, большой молодец, он постарался показать, — и во многом показал, — что чернокожая раса — это не рабы; это такие же люди, как и все. Это люди, у которых есть своя культура, у которых есть своя литература, у которых есть своя философия, у которых есть свои моральные ценности, при этом очень даже глубокие. Сенгор, конечно же, был не один. Наравне с ним работали такие философы и культурологи, как Мамаду Диа, как Абду Диуф.

Концепция негритюда важна в том плане, что... в нашем современном мире люди вынуждены доказывать, что они чего-то стоят. Это не идёт как само собой разумеющееся. И Сенгор свою значимость в полной мере доказал.

Жизнеспособна ли эта концепция сейчас? Я считаю, что хорошие концепции всегда имеют право на жизнь, и концепция негритюда в том числе. Сейчас очень много выставок, посвящённых примитивному искусству, и искусство Африки часто туда попадает. И иногда мне кажется, что это примитивное искусство куда глубже. Поэтому да, концепция актуальна.

С чего вы начинаете перевод стихотворений? Пишите ли сами?

Откровенно говоря, мои переводы стихотворений ограничились Сенгором. Сейчас я по объёму работы перевожу прозу... иногда техническую, всякое бывает, но это, тем не менее, проза. Но вообще перевод стихотворений я начинала с понимания. Для меня, чтобы перевести стихотворение, нужно было знать, где «собака зарыта». Я знала философию Сенгора, я знала, на что он опирался, я знала его историю жизни. То есть, когда я начинала перевод, я примерно представляла, какой следует выбрать ритм.

Ритмика — это важно. Для нашего уха поэзия Сенгора больше похожа не на поэзию, а на ритмическую прозу, этакий библейский стих, который нужно рассказывать нараспев. Я задавала себе вопрос: «Как бы сам Сенгор хотел, чтобы его перевели?»

Очень многие моменты в переводе могут быть непонятными для нас. Вместо того, чтобы изменять сами стихотворения, я предпочла дать ремарки, — примечания переводчика.

Существует понятие, как traduction cibliste — перевод, ориентированный на цель, на читателя. И есть такое понятие, как traduction sourcière — перевод, ориентированный на источник. Для меня роднее второй вариант. Автор имеет право жить в своём произведении даже в переводном тексте.

Приведу пример. Я очень люблю «Мастера и Маргариту», перечитывала, наверное, четыре раза на русском. Я настолько хорошо знаю эту книгу, что некоторые фразы и пассажи помню на память. И вот я решила прочесть на французском. Переведено, конечно, неплохо. Красиво. Но это не Булгаков. Это — traduction très cibliste.

Автор, когда пишет, хочет что-то донести. Ему, как говорят, «наболело». Поэтому, повторюсь, контекст — это важно для понимания неочевидного.

В чем заключается сложность ритмики?

Вот смотрите: африканская поэзия была написана на французском языке, значит, присутствует французский синтаксис. Есть ритмика французского синтаксиса. Но африканская поэзия хоть на каком языке — это поэзия без рифмы, но это ритмическая поэзия. Очень часто она исполнялась бродячими гриотами (griots) под звуки маленького ручного там-тама.

Гриоты исполняли и песни, и сказки, даже новости передавали.

Африканская поэзия несёт в себе базовый ритм — это ритм малого там-тама.

То есть, происходит наслоение ритмики французского синтаксиса с имманентной ритмикой африканской поэзии. А в случае с Сенгором, была индивидуальная ритмика самого автора.

Как вы думаете, какие качества необходимы для переводчика?

Нужно иметь жизненный опыт. Жизненный багаж. Возможно, стоит становиться переводчиком не сразу, а, например, поработать филологом. Поработать, как это сейчас называется... не верстальщиком статей, но тем, кто делает сводки статей; то есть, набить руку на рерайтинге.

Не лишними будут знания философии, психологии.

Быть переводчиком, особенно устным — это серьёзная миссия, потому что ты обязан поддерживать общение между двумя людьми. Чтобы помогать избежать театра абсурда, как в произведении Ежена Йонеско (имеется в виду « La Cantatrice Chauve »). Нужно быть цементом между кирпичиками.

Благодарим Ирину Сатыго за участие в проекте

Дякуємо Ірині Сатиго за участь у проекті

Розмовляла: Анастасія Ленц